Закон в руках Сэки

     Дэворе всё труднее было сдерживать эмоции. В отличие от благородных лейснов с их утонченным вкусом и изяществом, она чувствовала себя деревенской простушкой и была не против оставаться в выделенных для неё покоях, пока ожидала оправление своего дяди Коджи. Неужели рана была настолько серьёзной, что он до сих пор не мог подняться с постели, задумывалась девушка. Дэвору к нему не пускали, ссылаясь на его ещё слабое состояние и требования лекарей держать пациента в полном покое. Ей говорили, что он много спит, но ещё плохо ест. Оказалось, что капитан получил не одно ранение, и ту, казалось бы, царапину, которая свалила мужчину в больничную койку, заметили не сразу. Клинок, которым нанесли порез, был обработан ядом, довольно опасным для жизни. И пока спасенные с судна Чиролла добирались до столицы Радуанша Килланса, яд уже хорошо прогулялся по органам мужчины, и к вечеру того же дня Коджи стало хуже. Он потерял сознание в кабинете у Килланса, не успев пригласить племянницу на вечернюю прогулку по сказочным садам города. Дэвора в то время прощалась с Бо, который спас её на корабле, и не могла знать того, что произошло с дядей. О его недуге ей сообщили следующим утром. Девушке оставалось только ждать и уповать на Верхних, чтобы не оставляли её без родственника, ведь за свою жизнь она и так уже многих любимых потеряла. Поэтому Дэвора практически не сомневалась, что Коджи в скором времени поправится, и они продолжат своё путешествие в Онхариолт к легендарному целителю Филаготру.

     Но пока она ждала, ей нужно было чем-то себя занять. Если уж не сходить с ума от воспоминаний о мальчишке Бо, который до сих пор трогал её сердце, то можно было переключиться на чтение. Принесённые по её просьбе книги оказались не интересными. Девушка не знала язык лейснов, а её список недостатков пополнился ещё одним пунктом. Ну а почему бы не изучить их диалект? Гроуский хоть и был их международным, но осваивать что-то новое Дэвора всегда бралась с радостью. «Выучить язык эльфов!» Эта строчка уже красовалась в её записной тетради.

     Донимать лейснов с расспросами об их жизни, законах и правилах Дэвора не решилась. Вообще очень сложно было понять, кто из них слуги, а кто полноправные хозяева дворца. Они казались ей такими одинаковыми, что перед любым встречным девушка первая склонялась в приветствии и не была уверена, что не с ним же здоровалась буквально пару часов назад. В своей комнате она уже не пряталась. Ей хватило и трёх дней, осмелела и вышла бродить по белокаменным галереям. На четвёртый день обнаружила удобный балкон с низкими резными перилами, которые давали возможность любоваться сразу несколькими садами, дворами и улицами города прямо с диванчика, при этом пить чай. И ей было уже всё равно, если бы кто-то сделал замечание, ведь она, наконец, смогла расслабиться и получать удовольствие от незапланированного пребывания в чужом королевстве. Дэвора почти сразу поняла, что жестких границ между самим дворцом и городом не существовало. Никаких преград не вырастало на пути у горожанина, если бы он решил посетить дворец. Для хизгроу такая архитектура казалась забавной и весьма опасной. Зато можно было наблюдать за обыденной жизнью этих чужестранцев и не краснеть. А к концу недели у Дэворы даже появились любимчики. Две семьи, чьи дома располагались ближе всех к её удобному месту слежки.

     Первая семья состояла из трёх лейснов. Муж, жена и ребёнок. В их обыденной жизни примечательного особо ничего и не было. Сама семья вполне могла сравниться с любой другой, живущей на её родине. Такие же заботы и обязанности по дому и хозяйству. Правда маленький сад с множеством разнообразных цветов сложно было назвать хозяйством, но у них она приметила скохейа, даже не одного, а значит, женщина могла заниматься приготовлением масел, именно тех, что использовались в изготовлении мыла. Дэвора дважды заставала тот момент, когда мужчина возвращался домой. Видеть то, как его встречает жена и ребёнок, с одной стороны было приятно, а с другой… кидало в воспоминания о собственной матери, которая уже давно покинула этот мир. Отец так и не смирился с её потерей. Он не женился снова и даже не встречался с другими женщинами. Во всяком случае, Дэвора ни разу этого не видела. Вот она, какая бывает любовь, рассуждала девушка, одна на всю жизнь…

     Вторая семья оказалась более интересной. В её состав входили не только отец и мать, но и трое детей мальчиков. Они были разных возрастов, но казались очень сплочёнными, на удивление ладными и чувственными. И даже если случались недопонимания между родителями и детьми, а это и со стороны хорошо улавливалось, было настолько необычно то, как мягко и ровно старшие члены семьи доносили воспитательные речи до шалопаев. Больше походило на милую беседу, да и поступки детей никак не шли в сравнение с некоторыми проблемными отпрысками среди хизгроу.

     Совершенно разные народы. Словно закрытый бутон тцырэли, прячущийся в глубинах озёр, королевство лейснов пряталось в мире хизгроу у западных границ «Правильных земель». Дэворе действительно повезло побывать в этом городе. Она читала про это королевство в книгах, а единственную картину с изображением города Килланс, еле различимого за линией горизонта, часто рассматривала в выставочном зале храма искусств, где трудилась её мать.

     Прошло больше недели, а девушке так и не позволили увидеться с Коджи. В конечном итоге это переросло в возмущение, и Дэвора не стесняясь начала высказывать своё недовольство в сторону любого лейсна. А раздражало ещё и то, что ей ничего толком не объясняли. Она просила привести её к самому главному в этом дворце, умоляла хотя бы указать пальцем в сторону, где можно было его найти. Безуспешно! Какие же они всё-таки все были одинаковые!

     Чудо произошло на десятый день пребывания в Киллансе. Именно тогда, когда на него уже и не надеялась девушка. Дэвора по привычке принимала завтрак на том самом балконе, как приметила появившуюся ярко выделяющуюся фигуру женщины. Она была не лейсн. Пусть её одежды и были светлых тонов, принятых здешним народом, но черные, как смоль волосы, выдавали её корни. Женщина пересекала один из садов, который хорошо просматривался Дэворой с балкона. Навстречу к ней с противоположной стороны двигался мужчина лейсн. Видимо отношения между мужчиной и женщиной были близкими, при встрече они обнялись и даже поцеловались. Дэвора вскочила с места готовая окликнуть незнакомку, чуть не обронив поднос с едой, ведь ей так была необходима помощь от более знающего хизгроу. Но она не успела ничего сделать, из ниоткуда появился всадник на сером коне. Спешившись и преклонив колено перед мужчиной в белом, всадник передал ему письмо, и исчез так же быстро, как и появился. Черноволосая спокойно ожидала, пока белоснежный лейсн внимательно изучал содержимое письма. Совершенно неожиданно для Дэворы, мужчина поднял на неё глаза. Такое ощущение, что он всегда знал, что девушка наблюдала за ним. Она узнала в нём того самого, который хлопотал над раной её дяди ещё на корабле. Дэвора почувствовала неладное, что-то тревожное было в его взгляде, девушка подалась вперёд… Её глаза умоляли не уходить, но лейсн без колебаний и очень быстро уже покидал сад, оставив черноволосую женщину одну, собственно и Дэвору тоже.

     На этом движения в саду не закончились. Не успела Дэвора принять решение, то ли ей бежать за мужчиной, то ли остаться на месте и окликнуть женщину, как появилась белокурая молодая лейсн. Она словно плыла в направлении женщины, остановилась перед ней, завязался разговор. Дэвора попыталась сообразить, в какой стороне скрылся мужчина, но её метания прервал звук пощечины. Она не могла ошибиться, та женщина ударила девушку. И какой же силы должна была быть пощечина, если та упала на каменную дорожку. Даже не пытаясь подняться, белокурая выкрикнула:
– Ненавижу вас!

     Ответ не заставил себя ждать. Женщина рассмеялась, да так неприятно, что у Дэворы мурашки пробежали по спине. Такая красивая, но жутко отталкивающая особа. Дэвора даже не сразу поняла, что та сейчас в упор смотрела на неё. Она так испугалась, что тут же метнулась за ближайшую колонну. Чувствовала себя глупо, но так отреагировало её сознание и тело, и исправить ответную реакцию Дэвора уже не имела возможности. Оставалось только подождать пока хизгроу уйдёт из сада. Так оно и случилось.

     Тогда Дэвора стала выглядывать из-за колонны. Она уже устала от своей невнимательности и упущенных моментов, кто, откуда и как появлялся в этом саду. Сейчас той девушке помогал юноша. Такой же светлый, как и все остальные, кого Дэвора уже видела в этом дворце. Поднявшись на ноги, та расплакалась на плече юного лейсна, который тут же стал успокаивать её, поглаживая рукой по голове.

     Дэвору официально пригласили на еженедельное местное мероприятие. Оно устраивалось исключительно для тех и теми, кто жил во дворце. Что-то вроде бала для избранных, если бы об этом говорили в Этельстоуне.

     Девушка решилась на ещё более яркое платье, чем те, что носила до этого. Небесно голубое, оно настолько ярко выделялось на фоне её комнаты, что резало в глазах. Как хорошо, что её платья удосужились доставить с разбитого судна. Она ещё раз оценивающе посмотрела на своё отражение в зеркале. Такую яркую, как она, нельзя было не заметить. В Дэворе проснулся бесёнок, объявляющий войну этому народу, который не давал ей большей свободы, хотя бы для того, чтобы встретиться со своим дядей. А теперь ещё и ситуация в саду не выходила у неё из головы. Кем была та женщина, и что за письмо получил мужчина, и почему между девушкой лейсн и той особой были такие воинственные взаимоотношения? Столько вопросов. Как жаль, что зачастую жизнь нам не даёт полных ответов здесь и сейчас.

     Дэвора улыбнулась своему отражению. Всё же я хорошенькая, она сама себе дала оценку и, наконец, вышла из комнаты.

     Большую часть времени на балу девушка простояла в дальнем углу зала. К ней так и не удосужились подойти и познакомиться. Можно ли было отнести это к непочтению или неуважению, возможно просто пренебрежению, тогда зачем было приглашать на вечер? Дэвора какое-то время ещё оставалась в стороне. Зал окутывали очень приятные звуки и запахи, ни в какое сравнение не шедшие с летающими резкими облаками парфюма во дворцовых залах у хизгроу, когда те устраивали различного рода приёмы. Но какими бы прекрасными не были эти лейсны, Дэвора чувствовала себя дискомфортно. Не родные звуки, не родные лица и тем более этикет – всё чужое. Взгляды присутствующих останавливались на ней, точнее на черном цвете волос и ярко-голубом платье. Сама она мало кого интересовала. Эти танцы, один за другим, такие похожие и не интересные. А если бы Бо был рядом? Пригласил бы на танец! Дэвора улыбнулась. Определенно, с ним любой из танцев окрасился бы красками.

     Среди пастельно-светлого промелькнула тёмная фигура. Дэвора насторожилась. Чёрный обволакивал мужчину. И одежды, и волосы, и даже аура его была не из принятых местным народом. Он вёл партнёршу в танце, и вёл уверенно. Знающий их танцы, свободно передвигающийся между другими парами. Компетентный в этих землях, это и невооруженным глазом стало понятно.

     Дэвору пригласили на танец. Её пригласили-таки на танец, но девушку это уже не особо трогало. Она кружилась в танце, а внимание её всё так же было приковано к мужчине в чёрном. Это был ни кто иной, как хранитель Шигео Сэки. Дэвора не была с ним знакома. А та, что танцевала с ним, сама таяла в его глазах и не замечала ничего вокруг. Он что-то проговорил ей на ухо, и девушка звонко рассмеялась. Это была та самая молодая лейсн из сада, которую ударила женщина. Она вся сияла от внимания хизгроу, каким же он был невероятно притягательным и чарующим…

     Дэвора настолько отвлеклась, что сама же ни разу не взглянула на своего партнёра. И пока ещё не знала, что танцевала сейчас с тем самым наместником Радуанша Киллансом, к которому так стремился попасть её дядя Коджи для обсуждения вопроса о браке, между своей дочерью и племянником этого самого наместника. Девушка еле доходила своей макушкой ему до плеч, а поднимать взгляд на партнёра казалось и не особо нужным, ещё и шею свернёшь от такого усердия. Так и не сводила глаз с Шигео. Каждый раз из-за плеча, приподнимаясь на цыпочках, обернулась и снова выглянула. Так бы и продолжалось дальше, но уже в следующий миг она оказалась именно в его руках. От такого шока отойти было сложно. Этот момент передачи её другому партнёру, она как-то тоже упустила из своего сознания. Дэвора на секунду задумалась о своём здоровье. Ей однозначно нужна была консультация одного из врачевателей этих лейснов и как можно скорее. Никогда до этого она не страдала потерей памяти. Но возможно на неё просто так действовал местный воздух?

     От тела мужчины исходило приятное тепло, а его запах околдовывал. И голубые глаза, такие глубокие, как озеро, в котором Дэвора любила плескаться ещё тогда, когда была жива мама, не оставили бы равнодушной самую чопорную деву любого из миров. Девушка сжалась от смущения, но так и не смогла отвести от него своих глаз. Через несколько секунд она уже и сама поняла, что стоит на месте и не может сделать и шага. Танец пришлось прекратить. Шигео нежно улыбнулся.

     Взгляд ворожил так, что окружение совершенно незаметно для девушки переросло в дивный сад, даривший уединение и спокойствие. Её оцепенение исчезало с каждой секундой, тело расслаблялось, и уже в ответ одаривала партнёра осознанным вниманием. Дэвора оглянулась и ахнула…

     Сад не мог быть настоящим, скорее всего она просто спит наяву, иначе как можно было объяснить столь резкие перемены в антураже.
– Мы действительно в саду. Это не сон, – его улыбка и бархатный голос отвлекли от очередного шока.
Дэвора снова и снова оборачивалась, не веря в происходящее. Её рука всё ещё покоилась в его, начиная ещё с танца. Второй же прикрыла рот от удивления.

– Сказочно…
– Приятно это слышать, – хранитель потянул девушку дальше в сад.
Какое-то время они шли молча.
– Вы переживаете за юношу, что сопровождал вас на корабле. Чувствую себя виноватым за это.
Дэвора часто заморгала, посмотрела на мужчину.
– Но вы тут при чем? – прямо спросила девушка.
– Косвенно, – снова улыбнулся. – На мне лежит ответственность за его обучение для родного мира. Хочу, чтобы более вас не волновало его будущее. Зачем так страдать из-за дня знакомства? С ним всё будет хорошо, уверяю вас.
– Хорошо? – она вспоминала удрученного будущем Бо, но получалось с трудом. С каждой попыткой очертить перед собой его образ, она осознавала обратное, и в доли секунд он окончательно исчез из её воспоминаний.

– Простите меня. Я в последнее время очень несобранная. О ком вы говорили, можете повторить?
– Я хочу поговорить о вашем дяде Коджи, – ответил Шигео, получив подтверждение, что его волшба прошла успешна.
Дэвора резко остановилась и обхватила мужскую руку уже и второй своей рукой:
– Да-да! Скажите же хоть вы мне что-нибудь про него. Прошу вас.
– Дэвора, – Шигео вздохнул. – Вы в своей жизни уже не единожды теряли близкого…
Девушка затаила дыхание. Самые плохие мысли стали атаковать голову. Шигео накрыл руку девушки своей ладонью.
– Вам снова придётся пережить это.
Она часто заморгала, чуть отстранилась, хотела вытянуть руку из его рук, но он не дал. Шигео крепко удерживал её рядом с собой. Еще секунда, вторая… Дэвора продолжала всматриваться в мужчину, пытаясь всё же понять, что именно он имел в виду. Она замотала головой. Нет-нет, этого не может быть, крутилось в голове. Этого не может быть, кричало её сознание, этого не может быть!

– Дэвора, – продолжал хранитель. – Ваш дядя Коджи скончался.

      На её глазах появились слёзы. Она услышала именно то, чего так не хотела. И чуда, на которое рассчитывала девушка, не произошло. И все планы рухнули в один миг. И, наверное, будущего у неё тоже никакого нет! Скончался. Получается, что она больше никогда не услышит его голос, не поделится улыбкой, не обнимет. Все эти трогательные и тёплые моменты, которые согревали душу, в один миг переросли в настоящее сокровище, которое у неё так безжалостно отняли. Насколько было справедливым лишаться всего этого? Зачем вообще тогда было впускать дядю в её жизнь, чтобы потом вот так внезапно отнять? Разного рода анализ, несвязный и не логичный стал баррикадировать сознание, превращая светлые мысли о будущем в болотистую жижу и опуская их на дно заброшенного колодца. Такого рода самоистязания было свойственно людям, а не хизгроу. Некая любовь к страданиям и не знание самих себя, да и вообще жизни, как таковой на земле среди себе подобных, зачастую ломали человека, превращая его в слабомыслящий кусок мяса, который тянул в свои страдания родных и близких. Так было проще уйти от истины и оправдать себя и свои поступки перед обществом и законами, принятыми такими же людьми, как и они.

     Хизгроу зачастую страдали так же, как и люди, потому что за столетия бытия настолько прикипели к материальным ценностям, что уже и позабыли о первородной жизни без ощущений. С Дэворой же сейчас находился хранитель, который владел достаточными знаниями, чтобы поделиться ими с менее понимающим хизгроу. И сейчас уже достаточно правильные мысли в голове у целительницы стали осторожно, но верно прокладывать свой путь к осознанию всего случившегося. В этом ей помогал Шигео. Собственно, для этого его и пригласили в Радуанш. Тарис Килланс озаботился состоянием молодой девушки, и знал, что хранитель мог облегчить её переживания и даже направить в нужное русло её решения по отношению к своему же будущему. Этим сейчас тот и занимался. Особо не напрягаясь, делился знаниями о жизни, о спокойствии и значимости в обществе, о понятии равнодушия – ровного состояния души.

     Этой ночью Шигео плохо спал. Впрочем, как и во все остальные, которые провёл без неё. В столице Онхариолта хранитель оставил волнующую его душу и разум особу. Он стал беспокоиться не только за её поступки, но и за отношение окружающих к ней, как к законной наследнице трона. Второй раз за свою жизнь он пожалел о том, кем являлся. Клятва Древу ограничивала его свободу в передвижениях по миру хизгроу. Шигео понимал, что на днях будет обязан покинуть свой родной мир и переместиться в мир людей, снова нести вахту и заниматься передачей своего народа в «Правильные земли».

     Обычно его тревоги покоились внутри тела и не лезли наружу. Хранитель не имел привычки выплёскивать собственные чувства или умозаключения первому встречному, даже самому хорошему старому знакомому. Друзьями он похвалиться не мог, в силу того, что таковых просто не имел. А тех, с кем его когда-то и связывали хоть какие-то близкие отношения, он с трудом вспоминал, благодаря более чем двухсотлетней службе и многократному очищению своих чувств. Правда это не касалось Декстера Нийреда, об отношениях с которым автор поведает в следующих главах…

     Выйдя на веранду, что прилегала к его покоям, Шигео не удивился белокурой девушке, которая хлопотала над его завтраком. Кто, как не Шисель, могла без опаски внедряться в его личное пространство. Шигео прошёл к краю веранды, опустил руки на перила и подставил лицо лучам просыпающегося солнца. Закрыл глаза, глубоко вдохнул. Приятное утро. Обернувшись к Шисель и убедившись, что она закончила с сервировкой, хранитель прошёл к чаше для умывания, к которой подошла и девушка. Она помогла умыться мужчине, поливая из кувшина душистую воду. Сама вытерла ему руки и подала другое полотно для лица. Шисель проделывала это не впервые и получала огромное удовольствие. В этом не было ничего постыдного, скорее наоборот. Обычно на время остановки хранителя в Радуанше в его собственном крыле, о нем заботились даже не слуги, а лейсны высшего социального статуса.

– Вы изменились, – улыбнулась девушка.
– Занятно, – ответил улыбкой и Шигео. – И почему ты так решила?
– Ваши глаза вас выдают, я ещё вчера это заметила, – Шисель подлила чай в чашку хранителя. – Вы уходите в себя. Я уверена, что это не связано с нашей гостьей, которой вы сообщили о смерти дяди.
– Ты всегда была проницательной девушкой.
– Расскажите мне. Расскажите, о ком вы думаете.
– В другой раз, – Шигео сделал глоток.
Шисель вздохнула. Она так хотела поделиться с ним своими переживаниями, связанными с новой возлюбленной своего отца. Но хранитель всегда такой собранный и сдержанный и вряд ли станет помогать ей. И всё же она решилась.
– Вы же знаете, что мой отец снова женился? На хизгроу, не на лейсн.
Шигео поднял глаза на девушку. Он помнил о её волнениях ещё с их последней встречи пару лет назад. Тогда-то он и узнал, что бывшая королева Онхариолта Силеста Эохейд перебралась в Радуанш и озаботилась поддержкой наместника Килланса. У них зарождался роман, но тогда он ещё и подумать не мог, что эти двое решатся на законный брак.
– Да, Шисель. Я в курсе всех ваших последних событий.
– Тогда вы должны знать о том, как она относится ко мне. Она же такая… злая. Её душа чёрная! Она меня… Меня…
Девушка не выдержала и вскочила со стула. Шигео с неохотой наблюдал за её метаниями. Было трудно принимать столь явные глубокие переживания от лейсна. Ведь они славились своей кротостью и миролюбием. Но Шисель очевидно была доведена до предела. Девушка опустилась на колени перед хранителем.
– Я умоляю вас, увезите её отсюда. Я не могу рассказать отцу о ней. Это выше моих сил. Но вы можете. Он вас послушает. А лучше ничего не говорить, а просто изгнать её…
– Шисель, – Шигео поставил чашку на стол и склонился ниже к девушке. – Не пора ли тебе заняться вышивкой? Я знаю, что тебя ждут твои подруги, а ты тратишь время на меня.
Сердце девушки забилось сильнее. Она осознала свою оплошность и постаралась исправить ситуацию:
– Простите! Простите меня. Вы более не услышите от меня ничего подобного. Я не хотела ставить под удар вашу преданность Древу.
– Просто займись своими делами.

     Шисель быстро поднялась. Ей стало очень стыдно за своё поведение. Девушка была воспитана правильно, Шигео это знал. Удивительно, что не смогла сдержать эмоций и обиду на отца за его безумный выбор? Как она вообще осмелилась просить хранителя о помощи? Это было строгим нарушением законов взаимодействия общества с Орденом Древа, в который входили и хранители. Те решения, что принимались в ходе разбирательств той или иной ситуации, ни в коей мере не должны были нести сугубо личные мотивы от кого бы то ни было из живущих в королевствах мира хизгроу. Составлялся документ, подписанный не менее тремя свидетелями, и отправлялся хранителю на ознакомление. Если требовались дополнительные сведения или иная полезная информация, хранитель мог передать это дело своим учителям, которые тоже входили в Орден Древа. И так же, как и сами хранители играли не маловажную роль в соблюдении порядка в обоих мирах, которых коснулись судьбы хизгроу.

     В лучшем случае Шисель можно было просто поделиться с Шигео своими мыслями, но никак не просить его о чём-то. Не словами уж точно, тем более наедине. Шигео с легкой досадой провожал девушку взглядом, которая уже покидала веранду. Её придётся наказать за столь дерзкое поведение… Или отчитать её отца, который наоборот входил на эту самую веранду, остановился и почтительно склонился перед хранителем:
– Долгих лет…
– Благодарю, – кивнул Шигео.
Видимо хранителя ждёт интересный день, раз это утро уже так насыщенно заполнилось гостями одним за другим.
– Что с девушкой? – первым начал разговор Шигео. – У меня нет возможности оставаться в Радуанше дольше.
– Я думаю, что вы сможете поговорить с ней в полдень. Она чувствует себя хорошо. А ведь я был уверен, что благодаря вашему вмешательству, девушка проще и быстрее переживет утрату, – Тарис даже улыбнулся. – Хотелось бы, чтобы она уже сейчас задумалась и о своем будущем. Я принёс письма, о которых мы говорили вчера.
– От её отца? – Шигео принял их из рук наместника.
– Последнее от её учителя, к которому она и направлялась. Он намерен ждать её сколько потребуется. Если я правильно понял, то существует некая договоренность между учителем и отцом девушки. На молодую особу возложены большие надежды. Её отец пишет, что у неё присутствует Дар целителя, который необходимо развивать и воспитывать уже сейчас, не дожидаясь созревания Дара. Но он сильно опечален из-за смерти своего брата и просит вернуть его дочь обратно домой. Хотя лично я считаю, прежде нужно спросить у самой Дэворы.
– Я тоже так считаю, – кивнул хранитель. – Я прочту их, – он указал глазами на письма.
– Конечно.
Тарис снова склонился в почтении и покинул веранду.

     Наместник хотел было отправиться к своей возлюбленной, как его окликнула дочь.
– Папа, – Шисель отложила вышивку и встала со скамьи.
Остальные девушки тихо захихикали при виде Тариса. Мужчина до сих пор не мог привыкнуть к такому вниманию со стороны противоположного пола. Тридцать лет он спокойно нёс бремя ответственности за Радуанш, как наместник, и буквально четыре года назад его провозгласили истинным правителем и по всем законам он стал самым главным эльфом среди своего народа, а это означало, что именно его дети унаследуют правление. После вступления на новую должность отношение к нему со стороны его же подданных резко изменилось. Почти каждая из незамужних девушек теперь грезила быть его женщиной, далее любимой женой и родить наследника.
– Тс-с-с, – обернулась Шисель к подругам, но сама уже еле сдерживала улыбку.
На её отца было сложно смотреть без ответной реакции, он так забавно смущался, опуская глаза вниз. Отмахиваясь от девушек, она быстро подошла к отцу и стала уводить его от беседки вышивальщиц дальше по каменной дорожке.
– Что такое Шисель? – начал отец. – Что-то случилось? Ты так быстро уходила от хранителя, что я подумал, вы повздорили.
– О, папа, – вздохнула девушка. – Он жаловался тебе на меня? Я так некрасиво поступила…
– Нет. Ничего про тебя он мне не говорил. Что произошло?
Шисель молчала.
– Не хочешь говорить?
– Нет. Это личное…
– Я надеюсь, ты ничего не говорила ему о Джастине?
– О, нет! Что ты? Да как бы я посмела? – быстро отвечала девушка.
– Это хорошо, – вздохнул Тарис. – Шигео не нужно знать, что твой двоюродный брат перебрался жить к людям.
– А я этого не понимаю, – остановилась Шисель. – Что за глупые законы! Кто их написал?
– Милая, мы уже говорили с тобой об этом ни один раз. Не в нашей власти переписать «Книгу».
– А зачем её переписывать? – уже не могла остановиться девушка. – Джастин любит свою жену, вот и отказался от трона. Просто любит! И ты тут не при чём! Вот пойду и расскажу всё хранителю!
– Шисель, успокойся, – настаивал отец.
Мужчина обхватил плечи дочери руками, склонился к ней и зашептал:
– Глупая. Его в живых не оставят. И его, и жену его найдут и уничтожат за такое пренебрежение к законам. Не я должен занимать этот пост, а тот, кого выбрали Верхние. Я так долго обманывал палаты и совет. Ты меня поддерживала все эти годы, так не отворачивайся же сейчас.
Девушка прикусила нижнюю губу и отвернулась. Обида за то, что отец принял в своих покоях Силесту Эохейд, до сих пор не отпускала её. Сколько дней и ночей она провела в раздумьях о том, как избавиться от неприятной женщины в их доме, но решений так и не нашла. Возможно, ей не хватает храбрости и сил взбунтоваться, чтобы выдвинуть подходящий ультиматум своему отцу.
– Я всё понимаю, – сдалась дочь. – Я всегда буду за тебя. Всегда!
Тарис крепко обнял свою девочку.
– Благодарю тебя за это…

     Мужчина поцеловал Шисель в макушку и поднял глаза. В один миг почва ушла из-под его ног. Взгляд Шигео говорил о многом: я всё слышал, каждое слово, ваш секрет жил долго, но и он теперь мне открыт. Казалось, что паника могла сломать мужчину, но Тарис из последних сил взял себя в руки. Его заметно тряхануло, это почувствовала и Шисель.
– Что с тобой? – чуть отстранилась она.
– Прохладно, – мягко ответил он. – Отведу тебя обратно…
– Хорошо.

     Шигео проводил взглядом отца и дочь и продолжил свой путь к будущей целительнице, разговор с которой был назначен как раз на полуденное время. Без каких-либо дополнительных церемоний, Шигео сразу перешел к разговору, как только предстал перед Дэворой в её покоях.
– Какие у вас планы относительно учебы у Филаготра?
Девушка от неожиданности не нашлась, что ответить.
– Я помогу, – продолжил Шигео.
Письма он скрутил в трубочку и стал постукивать ими по раскрытой ладони руки.
– Есть основных два варианта. Первый настолько предсказуем, что описывать его в красках даже мне ума много не нужно. Вы сегодня вечером провожаете своего дядю к Верхним, а завтра утром я вас определяю на подходящий корабль до Кантсара, и вы возвращаетесь к своему отцу поддерживать его в очередной утрате близкого. Я уверен, что вы больше никогда не покинете свой остров. Ваш отец итак трясётся над вами, как осиновый лист. У него просто сил не осталось верить во что-то, кроме как в сплошные проклятия, проникающие в его жизнь. Я понял это из его писем, – он указал взглядом на трубочку. – Второй вариант даёт вам больше возможностей самореализоваться, и прочертить свой собственный жизненный путь, – Шигео сделал паузу. – Ваш учитель ждёт вас! Филаготр мечтает поделиться с вами своими знаниями. Он уверен, что вы более чем достойная личность, которая благодаря усердному труду, проявит свои способности и принесёт много полезного обществу. В общем, выбор за вами.

     Шигео еле заметно кивнул девушке и вышел из комнаты. Дэвора проводила его взглядом, а в голове всё крутилось выражение «осиновый лист». Что это могло значить, девушке было неведомо. Но в общих чертах всё то, что хотел донести до Дэворы хранитель, та поняла, да и сама уже задумывалась об этом. Как бы странно это не было, но девушка довольно легко переносила смерть дяди. В этом была, конечно, заслуга Шигео, она догадывалась об этом.

     Две дороги, два пути. Нужно решать сейчас, а в будущем ни в коем случае не жалеть о выборе. Это её жизнь, она её строит. Такие моменты, как сейчас, когда само естество даёт возможность изменить себя, случаются не часто. А уж тем более такие значимые. Зачастую приходится много анализировать, сопоставлять и придумывать, чтобы успокоить себя в определенном решении. И сейчас был именно такой случай. У Дэворы ещё была ночь впереди, а пока нужно было приготовиться к прощальной церемонии.

     Ближе к вечеру Шисель снова поднялась на веранду к хранителю. Правда не сразу его заметила. Если бы не яркие лучи солнца, что очерчивали линии его полуобнаженного тела, создавая чарующий контраст между изящными архитектурными узорами и его мужской фигурой, она бы вряд ли его обнаружила. Шигео стоял спиной к девушке у резных перил. Его действия заставили девушку остановиться и тихо продолжить наблюдать. Хранитель вырисовывал рукой перед собой какие-то знаки и что-то нашептывал. Три раза обвёл в воздухе сияющий круг и оставил его зависшим перед собой. Опустил руки на перила и сильно сжал пальцы, к чему-то готовился ещё. Чуть запрокинув голову назад, он закрыл глаза и глубоко вдохнул. С этим вдохом из ложбинки между ключицами вышел полупрозрачный сгусток. Он словно мыльный пузырь так же завис перед кругом. Еще какое-то мгновение парил неподвижно, но уже скоро очень осторожно стал обволакивать сияющий обод круга. Шигео выпрямился и посмотрел на то, что создал, улыбнулся. Подставил руку под сияющий круг в оболочке и заговорил:
– Я благодарен судьбе за то, что встретил тебя. Я благодарен за то, что узнал тебя и смог почувствовать. Я благодарен тебе за твою отзывчивость и веру в меня. И всё же мне сейчас нелегко. Нелегко от того, что не имею возможности остановить эту игру и уйти с тобой туда, где нам положено существовать. Я отдаю тебе один из своих Даров в надежде на то, что так смогу плотнее оберегать тебя от зла, что предстоит тебе пережить в ближайшем будущем без меня.

     Круг стал сжиматься в размерах, уплотняться, набирать вес. И к концу монолога преобразовался в кольцо, которое упало прямо в ладонь левой руки Шигео. Люблю тебя очень сильно, про себя проговорил он и сжал кольцо в кулаке. Мужчина обернулся к девушке:
– Шисель.
Та чуть не подпрыгнула на месте. Шигео улыбнулся и продолжил:
– Прошу тебя, пришли мне гонца. Мне нужно кое-что передать в Этельстоун.

     Перед прощальной церемонией, к которой уже заканчивались приготовления, Шигео решил посетить драконий выпас. Тут он мог вдоволь наиграться и расслабиться без лишних глаз. Драконы, огромные мощные животные, владеющие разрушительной силой, но такие верные и добрые, всегда привлекали его внимание. Конечно, это касалось именно тех, которые жили в Радуанше. Про диких речь сейчас не шла, на таких специально велась охота, и их соответственно перевозили к эльфам на перевоспитание. В мире хизгроу были организованы специальные общины, которые занимались отловом драконов и отслеживанием популяции определенных видов, не размножающихся вне воли.

     Хранитель выпустил своего дракона, это было не сложно. На бегу выходило всегда куда более эффектней. Шигео будто стряхнул его со своей руки. А тот в свою очередь, перенимая от хозяина легкое возбуждение от бега и преображаясь из рисунка во вполне живого дракона во плоти, продолжил лёгкое парение синхронно с Шигео. Дракон Сэки отличался гибкостью и не большими размерами. В сравнении с остальными драконами на выпасе, он был в разы меньше, зато не приметней. Этот дракон имел свойство мгновенно менять свой окрас под окружающую среду. В знаниях маскировки ему не было равных, в этом была и заслуга десятилетней практики скрывать своё нахождение на теле хранителя от посторонних глаз.

     Шигео рассмеялся, когда его дракон свалил его в траву одним взмахом хвоста и разинул довольную пасть, всматриваясь в хозяина сверху вниз. Мужчина перевернулся и встал на колени:
– Весело тебе? – улыбался Шигео. – Давно же ты не летал. Лети!
Повторять было не нужно. Дракон тут же ринулся в небо.

     С одного из балконов загородного поместья, что располагался у края города с юго-западной стороны, за Шигео наблюдали Тарис с дочерью. Они сопровождали его до выпаса и обратно во дворец так же намеревались ехать вместе. Девушка перебирала между пальцами локоны своей косы. Для отца не осталось незамеченным беспокойство дочери.
– Он странно себя ведёт, папа, – обратилась к Тарису Шисель. – Такое ощущение, что сделай хоть самую незначительную ошибку, и он накажет тебя.
– Ты это чувствуешь? – спросил мужчина. – По мне, так обычное поведение хранителя.
– А мне думается, что его душу посетили новые чувства.

     Девушка продолжала наблюдать за играми Шигео. Тот остановился и расставил руки в стороны, отдавая всего себя лучам заходившего солнца. Он наслаждался этими минутами свободы. Хотя о какой свободе могла идти речь. Скорее это были минуты передышки перед следующим ответственным заданием, которое наверняка он получит, как только объяснится перед Орденом за выходки Джастина Килланса и его жены. Шисель не догадывалась, что хранителю уже всё было известно. Девушка и помыслить не могла, что является той самой, которая невзначай раскрыла секрет тому, от которого он так старательно оберегался последние тридцать четыре года.
– Чувства? – удивился Тарис. – Если это действительно так, то беды не миновать.
– О чем ты? – обернулась к отцу девушка.
– Если хранитель Шигео Сэки встретил свою возлюбленную, ту самую, о которой я наслышан и начитан, и его вовремя не очистят, то он попытается сделать всё возможное, чтобы воссоединиться с ней. Понимаешь?
– Любовь?
– Самая настоящая, – спокойно отвечал отец. – Такая, о которой нам только мечтать приходится.
– Ты меня пугаешь, – обеспокоенно вздохнула Шисель.
– Я не говорю, что это произойдет в ближайшее время, – он постарался успокоить дочь. – Да и его решимость, думаю, подтвердится действиями тоже не сегодня. Хотя, могу ли я предполагать наверняка?
– Но откуда ты это знаешь, папа?
– Шисель, я не специально узнавал что-то о хранителе Шигео. Но случилось так, что мне стала известна его история жизни ещё до принятия в Орден Древа. У него была девушка, она ждала ребёнка. Шигео убил её и сразу стал хранителем.
Шисель ахнула и прикрыла рот рукой.
– Невероятно! Почему?
– Не знаю, – пожал плечами мужчина. – Не советую тебе спрашивать об этом у него, – улыбнулся он.
– Даже в мыслях не было, – замотала головой девушка.

     А Шигео продолжал бегать по поляне и что-то выкрикивать. Драконы то взлетали, то садились обратно на каменные выступы. Постоянное движение громадин в небе и взмахи их крыльев будто воспроизводили световое шоу. В закатном свете всё настолько стало ярче мерцать, что резало в глазах. С каждой секундой было всё труднее смотреть в их сторону. Отблески от чешуи, чёрные тени, столпы пыли, поднимающиеся на десятки метров вверх, вырывающие языки пламени из драконов и образовывающиеся клубы дыма, всё это приводило в равной степени, как к восторгу, так и к ужасу. Всем процессом руководил Шигео Сэки. Для чего он это делал было не совсем понятно. Возможно хранитель, таким образом, скидывал с себя напряжение. Ни Тарис, ни Шисель не могли слышать и видеть уже за этой беспорядочной пеленой самого хранителя.

     Шигео парил над землёй. Всё его внимание было сосредоточено на внутренних чувствах, именно тех, что он разделял с любимой и именно тех, что проснулись благодаря их встречи. Он хотел быть рядом с девушкой физически, но не имел возможности. Мужчина хорошо понимал, что следующая их встреча может случиться очень нескоро. Шигео так же осознавал, что сделай он хоть мизерную оплошность в своём поведении, это повлечет разоблачение и следом наказание. И тогда уже будет поздно сожалеть о вновь утраченной возможности любить и быть любимым, попросту говоря, быть по-настоящему счастливым. Но сейчас он упивался этим счастьем. Скрываясь в облаке пыли, он разрешил себе расслабиться. Всего на несколько секунд, чтобы отправить ей послание, дать ей почувствовать его ещё раз с ещё большей силой, чем есть сейчас, когда нельзя раскрываться. Желание жгло его кожу. Вся материя превращалась в однородную массу. Органы перестали функционировать. Шигео на миг оставил свое тело, как временную оболочку, и выпустил в сторону любимой «поцелуй». Пройдет немало времени, прежде чем эта магия доберётся до неё через моря, океаны и природные явления. Но останется такой же искренней и чистой, и явится, как он полагал, неожиданным сюрпризом. Шигео обернулся теплом, подобным теплом, которое зарождается в человеке при легкой улыбке с хитрецой. Сам его создал, сам им и укутался. Он бы хотел увидеть её реакцию на своё шутливое действие. Хотя предполагать в какой именно момент к ней подкрадётся его «поцелуй» было глупо, но страсть, как интересно.

     С хорошим настроением, пропотевший и даже слегка уставший, Шигео вернулся к Тарису и Шисель в поместье, принял ванну и настроился на проведение прощальной церемонии для Коджи во дворце Килланса.

     Церемонию провели по всем правилам Радуанша. Это мероприятие отличалось от простых захоронений осознанием того, что данный хизгроу больше никогда не появится в материальном мире среди дышащих кислородом. На этом настоял Шигео, с ним согласился Тарис и палата Килланса. Дэвора не принимала участие в самом процессе, потому что находилась за пределами третьего круга допускаемых лиц к церемонии. Но девушка имела возможность слышать то, что происходило за стенами. Рядом с ней вызвалась остаться и Шисель. Из уважения к чувствам девушки, она просила разрешение в этот раз не нести чашу памяти до Шигео, а провести всё время, что будет проходить церемония, рядом с Дэворой. Шигео одобрил её благородный поступок.
– А что это за волшебные звуки? – спросила шепотом Дэвора у Шисель.
– Это прощальная песня, – зашептала и лейсн.
– А кто поёт?
Шисель всматривалась в Дэвору и когда поняла, что та действительно впервые присутствует на подобной церемонии, пояснила:
– Шигео. Хранитель Сэки. Сегодня провожает хизгроу к Верхним именно он.

     Шигео снова плохо спал. И это не было связано с проведенной прощальной церемонией, в которых он участвовал уже не единожды. Его сознание тяготило понимание, что он не может быть рядом с той, которой был нужен в данный момент. Иначе бы он так не страдал. Девушка звала его. Звала не только мысленно, но и голосом. Он слышал её непрестанную мольбу вернуться к ней и забрать из дворца. Что же с ней происходит сейчас? Декстер дал обещание приглядывать за принцессой. А его младший брат Лин уже давно должен был прибыть во дворец и начать контролировать «Печать». Так что же там происходит?

     Шигео не тешил себя предположениями. Мужчина понимал, насколько глупо было тратить время на столь призрачные мысли и беспочвенные догадки. Но он чувствовал её настоящее состояние, и они не несли ничего хорошего в его понимании. Девушка страдала, она боялась, она плакала.
– Эсфирь! – выкрикнул Шигео в темноту и вскочил с кровати.
Мужчина метался из стороны в сторону, хватаясь за голову. Он не мог сдержать эмоций, накрывающие его, словно набегающие волны на берег, с каждым разом все сильней и сильней. Шигео не паниковал, но и успокоить себя был пока не в силах.

     А если на всё махнуть рукой и предстать перед Орденом, размышлял он? Возможно ли, чтобы они выслушали его на этот раз? Или, как и года назад, его сознание просто прочистят, отлучат от девушки, и он снова займётся своими должностными обязанностями, как ни в чем не бывало? Ох, нет! Всё это бред! Его не отпустят! Его не отпустят ни из Ордена Древа, ни из-под контроля его отца. Умирать и уходить на три месяца из жизни как минимум Шигео не считал сейчас уместным. Он был решительно настроен, во что бы то ни стало оставаться в данном сознании настолько долго, насколько это будет возможно. И он обязательно доживёт до того момента, когда сможет забрать её с собой и прожить какое-то время вместе. Сама судьба уже не впервые соединяла их в его жизни. Шигео верил, что это происходит не случайно. Он был так же уверен, что за данными действиями скрывается что-то весомое для обоих миров, в которых сейчас находился его народ. Хранитель понимал и то, что количество не найденных среди людей хизгроу уже приближалось к десяткам, а это значит, что уже в скором времени врата перехода между мирами можно будет закрыть навсегда.
– Эся, Эся-а-а, – простонал Шигео. – Прости меня.
Мужчина остановился у открытого выхода на веранду. Холодный ночной воздух не помогал. Он оперся о стену спиной и сполз по ней на пол. Свернувшись калачиком, он так и продолжил говорить с любимой:
– Ты у меня храбрая, смелая… Умная девочка. Ты справишься. Не давай себя сломать. Я всегда с тобой рядом… Эсфирь, чувствуй меня. Я всегда мыслями о тебе. Я тебя чувствую. Ты моя опора. Ты душа моя. Ты есть я.
Так и продолжал нашептывать. Один, два часа. Три… Пока снова не уснул прямо на полу у выхода на веранду.

     Рано утром Шисель обнаружила Шигео за письменным столом. Он просматривал какие-то записки. Заметив у входа Шисель, мужчина обернулся и улыбнулся девушке:
– Может быть, ты сможешь мне помочь и знаешь, уехал ли гонец вчера с моим письмом?
– Да, – ответила она. – Как вы и просили, сразу отправился в Этельстоун.
– Нужно отправить ещё одно, – он указал взглядом на запечатанный свёрток. – Его ты можешь передать сама.
Шисель не решалась подойти к столу, тогда Шигео продолжил:
– Возьми его и отправь с гонцом по адресу. В Древо.
Девушка встрепенулась. Она резко подняла глаза на хранителя. Тот в упор смотрел на неё и считывал её реакцию. Шисель постаралась взять себя в руки и подошла к столу, протянула руку к свёртку. Не успела она взять его, как её кисть накрыла тёплая и широкая ладонь мужчины:
– Это важное письмо, Шисель.
Сердце забилось сильнее. Девушка кивнула, но в глаза хранителю уже не смотрела.
– Можешь идти, – спокойно ответил Шигео и отпустил её.
Выйдя из покоев Сэки, Шисель тут же отправилась к отцу. Мысли о том, что хранителю стало известно о бегстве её двоюродного брата в мир людей, не покидали её. Она чувствовала опасность, но до последнего надеялась на свою чрезмерную подозрительность.

     Солнце только начало всходить и богато украшать розовым оттенком морской горизонт. Волшебный рассвет предвещал начало нового пути. Дэвора чувствовала себя хорошо. Ночь провела спокойно, без душевных расстройств и слёз. Вещи были упакованы ещё со вчерашнего вечера. Сама девушка сегодня оделась по-простому, по-походному, бежевое платье с не большим количеством рюш и никаких украшений. Ей не хотелось привлекать к себе внимание со стороны команды корабля, на котором намеревалась добраться до Онхариолта.
– Это правильное решение, – нарушил тишину Шигео.
Мужчина с девушкой стояли на пустой пристани, той, что была построена намного раньше остальных, более современных, к которым были пришвартованы корабли Радуанша и других королевств этого мира. Дэвора глянула в сторону своего судна, сборы еще продолжались, но уже в любую секунду, девушка это знала, могли прокричать о посадке, и она, наконец, покинет место, где ей пришлось пережить не самые приятные моменты в жизни.
– Спасибо вам, – посмотрела девушка на хранителя. – Я понимаю, что вы для меня сделали. Это щедро с вашей стороны и со стороны правителя Радуанша тоже.
– Вы не совсем обычная девушка, – кивнул Шигео. – Поэтому о вас так и забеспокоились. Я вижу, что многие хизгроу будут в будущем благодарны вам за исцеление и спасение. Прилежно учитесь, набирайтесь опыта и, возможно, когда-нибудь вы отплатите и мне за моё к вам внимание.
Дэвора улыбнулась. Действительно, кто знает, может быть это не последняя их встреча.
– Я буду рада снова встретить вас, но при иных обстоятельствах. Не хочу даже представлять события, при которых мне бы пришлось спасать вас.
– Кто знает, что нас ждёт впереди, – вздохнул Шигео.
Кто-то из команды окликнул девушку:
– Мисс, пора!
Дэвора подобрала юбку и быстро пошла с пустого пирса. Правда через пару шагов остановилась и обернулась к Шигео. Что-то подтолкнуло её вернуться и обнять мужчину. Шигео не ответил ей взаимностью, но и не оттолкнул. Он понимал, что девушка переживает внутри сложное решение в своей жизни и для неё важна была любая поддержка со стороны.
– У тебя всё отлично сложится, Дэвора, поверь мне, – проговорил хранитель ей в ухо.
– Спасибо. Спасибо вам за всё.
Девушка отстранилась, попрощалась и побежала к судну.

     Шигео смотрел в след поднимающейся девушке, а про себя произносил имя той, в сторону которой уже через несколько минут отправится судно лейснов. Где-то через недели три-четыре Дэвора доберётся до Онхариолта, а возможно даже посетит Этельстоун, хотя он и не лежит на пути в школу к Филаготру. Но возможно девушка из интереса и любопытства решится на крюк, чтобы своими глазами оценить всю ту роскошь, которой был осыпан главный дворец их мира. И кто знает, возможно, она встретится с уже занявшей пост королевы Эсфирь. С его Эсфирь. Буквально на мгновение стало непереносимо трудно дышать. Шигео взял себя в руки и отбросил лишние переживания в сторону до лучших времен, а точнее было сказать, до его перемещения в мир людей. Именно там он намеревался сбросить с себя толику своих душевных мучений. Как именно он это будет делать, ещё не придумал, но обязательно это сделает в ближайшее время.

     Более чем на три дня хранителю было запрещено задерживаться в одном месте. Поэтому Шигео прекрасно осознавал, что сегодня к вечеру уже должен будет покинуть Радуанш. Оставался ещё один нерешенный вопрос, который мужчина запланировал урегулировать сегодня же до отъезда. У него было достаточно времени утвердиться в своём решении ещё по дороге сюда. Определенно это обезопасит нахождение Эсфирь рядом с королём. Рисковать её жизнью из-за отношений её же родителей он не хотел. Если девушка по неосторожности всё-таки прикоснётся к Александру и тот умрёт, то вероятнее всего Эсфирь ждёт казнь. Мало кто из судей палаты станет разбираться откуда в девушке существует необъяснимая способность убивать только наследников престола. Ей отрубят голову или хуже того четвертуют, как злую ведьму. Ох уж эти средневековые порядки, вздохнул про себя мужчина.

     Подняли якоря. Специальное устройство, встроенное в пирс, отталкивало судно воздушными волнами дальше в залив на направляющую платформу, которая впоследствии развернула его в нужном направлении. Только после этого спустили паруса и включили двигатели. Судно с завидной скоростью двинулось в путь…

     Шигео не часто уделял внимание своей внешности, хотя он прекрасно понимал, как она действует на женщин. Постоянные попытки противоположного пола привлечь к себе внимание игриво переплетались с взглядами, наполненными ужасом и робостью. Из-за понимания о летальных исходах при интимных связях с хранителем, заставляли держаться от него на расстоянии почти всю прекрасную половину его народа. Оставалось только мечтать о нём во снах, и представлять каким же он мог быть страстным любовником. Ни у кого не возникало сомнений, что Шигео Сэки оставался верным Ордену Древа и не имел никаких связей с женщинами, во всяком случае, в мире хизгроу. Что касается мира людей, то об этом тоже было всем известно, что ему позволялись непродолжительные отношения с девушками для поддержания здоровья, которых ему подбирал его же отец. Никто не осмеливался упрекать Сэки в том, что он как-то оскорбляет свой мир тем, что отвергает знаки внимания со стороны важных особ общества, особенно женщин самых высоких социальных статусов, при этом вдовствующих.

     Мужчина хоть и нёс этот страшный закон Древа, касающийся его личных отношений, но не исключал повода собирать вокруг него столько воздыхающих лиц. За его спиной стекались кучками молодые девушки, украдкой бросающие на него томные взгляды, и только более взрослые и опытные имели храбрость подходить к нему и завязывать разговор. Впрочем ни разу не жалели об этом. Ему легко удавалось расположить к себе даму своей улыбкой и яркими бездонными голубыми глазами, не говоря уже о его способности развеселить или заинтересовать беседой. Но иногда, казалось, что его взгляда было достаточно для того, чтобы мир женщины перевернулся верх дном и заструился новой жизненной энергией, которой впоследствии было наполнено её тело в руках своего любовника.

     В своё время много было разговоров и о жене Шигео Сэки, о девушке, которую он собственноручно убил, прежде чем стать хранителем. Одни утверждали, что таким образом он обезопасил свою семью от позора, другие были уверены, что он не желал делить свою возлюбленную с её новым супругом, если бы того потребовал Орден. Так или иначе это было очень давно, и мало кто уже вспоминал о тех событиях.

     Шигео всматривался в своё отражение в зеркале. Шрамы давно затянулись, но хорошо выделялись. У правого глаза, да и на переносице остались неровности на коже. Он зачерпнул в ладоши из таза воды и обдал лицо. Мокрыми руками зачесал длинную челку назад. Получилось не совсем ровно, да и ладно. Отдав приказ слугам собрать вещи и подготовить его жеребца Дохи, Сэки, натянув свежую белоснежную рубаху, отправился к той, с кем был связан нерешенный вопрос и некоторые недопонимания в прошлом. Он улыбнулся про себя, ведь сейчас он знал, что шёл на встречу к матери своей Эсфирь.

     Силеста отличалась резкими чертами лица, черными, как смоль, длинными волосами, скорее всего каким-то образом символизирующие её внутренний мир. Она никак не изменилась с последней их встречи. Даже тогда женщина тщетно пыталась перенастроить хранителя на свою сторону, умудряясь посылать многозначительные взгляды и вздыхать при каждом его обороте к ней. Хранитель был полон настроя, выяснить кое-какую правду, касаемую её дочери, а сейчас уже, как оказалось, и его возлюбленной.
– Твоя дочь прибыла в Этельстоун пару недель назад.

     Силеста встрепенулась от неожиданности и развернулась лицом к мужчине. Она знала, что Шигео находился во дворце, но не ожидала, что он появится в её покоях. Когда они беседовали в последний раз, он дал ясно ей понять, что следующая встреча будет последней в её жизни. Она в очередной раз отметила про себя, что этот мужчина своей внешностью затмевал любого, с кем была знакома. Его черты лица не отличались какой-то особой мужественностью, но они были наделены своеобразным магнетизмом. На него хотелось смотреть постоянно, не отрывая взгляда и тонуть, тонуть в его глазах. Его чувственные губы не просто манили, а искушали испробовать их вкус. Его улыбка заражала. Не ответить на неё казалось невозможным. Все её прошлые милые беседы с этим мужчиной пролетели в мгновение перед глазами и заставили застонать изнутри и снова испытать желание стать его любовницей. Бывало и такое, что она представляла его на месте своих многочисленных поклонников, которые в свое время только раздражали, а не утоляли потребность в стабильном женском счастье.
Силеста нахмурилась и вздернула подбородок.
– Что с того? Мне всё равно, чем живёт моя дочь, я даже не знаю её!
– Но восемь лет…, – начал было Шигео.
– И что? Восемь лет – это много? – она сузила глаза и с неким отвращением продолжила. – Может быть, она осталась такой же вредной, какой и была эти восемь лет. Совсем на меня не похожей! Такой же малодушной, как и её отец, и такой же шлюхой, как моя сестра!
Шигео не шевельнулся, но слышать подобное было не в меру неприятно, тем более от матери, которая родила, а теперь с такой ненавистью оскорбляла собственное дитя. Пришло время разобраться в истоках этой нелюбви.
– Совсем недавно мне стало кое-что известно об отношениях твоих, Кадвиара, Кристины и Декстера. Не скрою, что меня удивили столь замысловатые переплетения в ваших семейных неурядицах. Но мозаика не клеится. Меня продолжают терзать подозрения и некоторые вопросы.
Шигео говорил ровно, спокойно, тем самым заинтриговав Силесту и обратив на себя внимание. Зачем хранителю нужно было разбираться в жизнях хизгроу, которые обитали на своей территории? Обычно такого не случалось. Значит, была какая-то весомая причина
– Какая утомительная тема, – наигранно пропела Силеста.
– Я узнал, из-за чего ты так невзлюбила свою сестру, точнее из-за кого. Я и тогда понимал, почему ты не приняла Александра. Я могу так же принять во внимание твой дикий неустойчивый характер, который не дал тебе возможности простить своего мужа. Но в чем провинилась твоя дочь? Почему ты так её ненавидишь?
Теперь она поняла, что так тревожило хранителя. Этого следовало ожидать.
– А за что мне любить эту дрянь? – резко выпалила женщина. – С какой стати мне одаривать её любовью, если она даже не приходится мне истинной дочерью!
– Что ты несёшь? – не верил своим ушам хранитель. – Ты её родила! Я не единожды имел честь лицезреть твое растущее брюхо, женщина! Как у тебя язык поворачивается?
– Ты видел только то, что видели все остальные! Так организовал всё король, мой муж! Эсфирь в мир материи призвал Кадвиар не со мной, а с Кристиной! Родила девчонку я, но её душу пригласили эти двое – предательница сестра и изменник муж! Прекрасная пара, заслуживающая бурю аплодисментов!
Силеста еле сдерживала себя. Она разнервничалась так, что раскраснелась. Руки сжала в кулаки, будто готовилась к бою. Раз уж ей предстояло уйти из жизни, то она хоть на прощанье выльет в хранителя всё, что сдерживала в себе многие годы.
– И знай, что я била её не только те четыре раза, что ты мне помогал скрыть от мужа. А намного больше! И мне приносило это огромное удовольствие. Да, она была всего лишь ребёнком. Слабой девчонкой, но и этого хватало, чтобы я хоть на какое-то время успокаивалась.

     Мужчина держался стойко. Она затронула тему, которая итак уже многие годы не отпускала его. Когда Силеста впервые ударила дочь и на коленях слёзно умоляла Шигео стереть из памяти принцессы эти кошмарные события, чтобы случаем не вывести мужа из себя, Шигео пошел на уступки. Он не стал вмешиваться в семейные разборки между мужем и женой, тем более на тот момент его занимали куда более важные вопросы, поэтому он просто выполнил просьбу страдающей из-за ревности женщины. Когда это стало повторяться, Шигео продолжал уничтожать воспоминания, но не ради королевы, а ради ребёнка, которая мучилась вопросом, почему же любимая мама превратилась в злую незнакомку и так часто ругает её. На четвёртый раз Шигео пригрозил Силесте, что накажет её, если та ещё раз осмелится поднять руку на принцессу. После этого случилось страшное, и на принцессу было наложено проклятие…
– Я тебя не понимаю, женщина, – в своей невозмутимой натуре продолжил Шигео. – У тебя было всё, о чём могла мечтать любая из нашего королевства. Власть, богатство, семья…
– Нет, не всё! – прокричала Силеста. – У меня не было мужа. Никогда не было! Кадвиар любил до последнего эту суку, которой он был не нужен. Она украла у меня мужа! Украла наследника! Украла мою дочь! И маленького Каспия. У меня ничего не осталось! Каково мне было жить, зная, что родная сестра кувыркается с моим мужем в своей постели?
– Вся твоя жизнь пронизана ядом. Твоим же ядом, который ты вырабатываешь каждый раз, как открываешь свой рот. Ты избивала невиновного в твоих несчастьях ребёнка, свою собственную дочь. А потом еще и наделила её этой чудовищной способностью умерщвлять наследников. Ты своими руками погубила и своего мужа, и свою жизнь, Силеста. Столько ревности и ненависти в одном куске мяса, поверить в это трудно.
Женщину трясло от негодования. Она прижалась спиной к каменной стене и не смела шевельнуться. Страх сковывал её. Она ждала приговора. Всматриваясь в своего палача, она до последнего верила, что тот изменит своё решение. И она не ошиблась. Шигео продолжал стоять на месте молча, просто наблюдая за тем, в каких мучениях сейчас находится его обвиняемая.
– Сними проклятие, – ровно проговорил он. – Сними его с девушки, и в благодарность я оставлю тебе твою жизнь.
Молчание. Оно длилось слишком долго, но Шигео был непреклонен. Он стоял на своём и не сходил с места. Женщина согнулась пополам и закричала в каменный пол:
– Нет! Никогда! – ревела она не своим голосом. – Пусть страдает! Мне на неё наплевать.
– Но мне не плевать на неё, – прошептал Шигео и сделал шаг в направлении бывшей королевы.
Силеста уловила движение. Она поняла, что конец совсем близок. Что ей терять и зачем облегчать жизнь тем, кто заставил её столько лет страдать. Женщина продолжала оседать на пол. Когда Шигео уже был подле неё, та отчаянно кричала и закрывалась от него руками:
– Ублюдок! Не трогай меня!
– У тебя ещё есть время исправить положение.
– Нет! Нет! Нет!

     Мужчина одним движением поставил Силесту на ноги, прижал к каменной стене и мертвой хваткой правой руки стал зажимать её горло. Волосы растрепались и лезли ей на лицо. Шигео с легкой иронией во взгляде убрал с лица непослушные пряди и посмотрел ей в глаза. Чуть приподняв её над собой и продолжая удерживать спиной к стене, он остановил её лицо прямо напротив своего. В таком положении женщина уже полностью висела только на его руке и ногами не касалась пола. Ухватившись за его руку, она старалась не повеситься, но воздуха хватало всё меньше и меньше, стала задыхаться, а из горла послышалось хрипение. Шигео ослабил кисть. Женщина жадно хватала воздух, ни на какие слова уже не было сил.
– Ты так часто грезила о моём поцелуе, – спокойно говорил он. – Мои губы, как и я сам принадлежу теперь твоей дочери Эсфирь. Ты понимаешь, что это значит?

     Её глаза наполнились слезами. Она с трудом верила в его слова. Отчаяние, боль, страх, всё перемешалось в душе. Женщина мечтала, чтобы это поскорее всё закончилось. Но она уже догадалась, что её ждёт не меньшее из зол, которым она одаривала свою дочь на протяжении последних нескольких лет жизни, пока та еще жила во дворце. Её страх усиливался с каждым выдохом её палача. Смерть в их мире не была самой страшной трагедией, скорее пугало то, что заканчивалась она без какой-либо возможности дальше общаться с ушедшими. Если понимать души, то там это было возможно, среди материи – нет. Шигео был вправе наказать её и не самым гуманным способом. Никто не осудит его за это и даже рта не откроет. Он носитель древних законов и любое его решение в отношении жителя мира хизгроу несло положительный результат. Ни разу никто не слышал о том, чтобы хранителя осудили за неверно вынесенный приговор.
– Я люблю её! Не тебя! Имею ли я право рисковать её жизнью?
Силеста прохрипела что-то неразборчивое. Она продолжала бороться с ним. Он видел это в её глазах. Они были переполнены страхом, но не менее жгучая ненависть в них продолжала хлестать его.
– Отвечай мне! – требовал хранитель.
Он так сильно ударил ладонью левой руки по стене прямо у головы женщины, что у той зазвенело в ушах.
– Такая упрямая! – продолжал Шигео. – Что принесёт тебе это упрямство? Ты мать моей любимой. Я не желаю лишать тебя жизни, – перешёл на крик мужчина.
– Фы-ы… мне сю шизнь… скалечили, – еле выговорила женщина.
– Кроме тебя самой никто не виноват в твоих бедах, Силеста.
Она молчала.
– Эсфирь тебя любила, а может и до сих пор любит.
Шигео прикрыл глаза, а когда открыл, можно было поклясться, что в них показались слёзы.
– Когда ты впервые её ударила, и я пришёл убрать из неё эти воспоминания, она повторяла, что понимает тебя, что ты не виновата, что ты устала, и она тебя любит. И остальные разы было то же самое. Моя Эся каждый раз прощала тебя. Она же была такой маленькой! Ты не достойна, называться её матерью. Каким же я был глупцом, что шёл у тебя на поводу.
– Мразь, – прошипела женщина. – Поверь мне, я придушу её, если ты решишь меня с ней познакомить.
– Зачем ты так говоришь? – не выдержал мужчина и заорал во все горло. – Что движет тобой?
– Я не смогу… не смогу…
Шигео прислушался к её словам.
– Что? Что ты не сможешь? – не совсем понимал он.
Шигео разжал пальцы, и Силеста упала к его ногам.
– Я не смогу снять проклятие, – стонала она. – Я пыталась. И не один раз.
Женщина заплакала, прижимаясь к каменному полу.
– У меня не получилось. Я не могу это остановить. Оно очень сильное. Как же мне страшно…
Сейчас бывшая королева представляла собой ничтожное существо, утопающее в созданном ею же болоте. Она покачивалась из стороны в сторону на четвереньках подле Шигео. Её рыдания разносились по всему помещению и становились все громче и жалостливее.
– Только один исход мне уготован, и я это знала, когда прокляла её и отстраняла от тебя! Я тогда и не думала, что вы так любите друг друга. А мне обещали, что ты не будешь её вспоминать! И поила тебя очищающим напитком. А ты всё равно приезжал и приезжал!
Шигео вообще уже перестал понимать, о чем толкует эта отчаявшаяся дама. Он присел перед ней на корточки и тряхнул Силесту пару раз за плечо, пока та не подняла на него свои заплаканные глаза.
– При чем здесь я? Что за ахинея выходит из тебя? Объяснись!
– Ты много просишь! – снова зашипела она и прекратила рёв. – Просто убей меня. Другого выхода нет. Проклятие так и будет висеть на этой дряни, пока я жива.
– Кто дал тебе приказ опаивать меня? Почему нас разлучали?
Шигео обхватил её лицо ладонями и стал пристально наблюдать за её глазами. Считывать информацию у ведьмы было очень сложно, тем более такой сильной.
– Открой же мне свои секреты!
– Это не мои секреты, болван! – выпалила она. – Если бы были моими, я бы давно уже тебе написала письмо и всё в нём расписала, – женщина громко рассмеялась прямо в лицо Шигео.
– И ты не знаешь, почему нас держат порознь?
Её хитрая улыбка укрепляла в Шигео нехорошие догадки.
– А вас не двое, – промяукала она. – Есть ещё заинтересованные.
Шигео сдавался.
– Значит, ты мне не скажешь! А пытать тебя у меня нет желания. Ты такая жалкая ведьма, которая не пришлась по вкусу ни одному мужчине в нашем мире. Тариса ты околдовала, как и всех остальных?
– А чем он отличается от остальных-то?
– Ты бы никогда не исправилась, – вздохнул Шигео.
Мужчина поднялся на ноги.
– Я не хочу давать тебе больше ни единого шанса на дальнейшую жизнь. Ты продолжаешь причинять страдания окружающим. Есть ли у тебя предпочтения, как бы ты хотела уйти?
Силеста рассмеялась во весь голос и снова посмотрела на своего палача снизу-вверх.
– Хочу утонуть в твоих объятиях. Хочу умереть в море страсти и познать то, что никогда не достанется этой шлюхе, которую подсунули мне родить!

     Шигео довольно терпел. Одним движением он вынул меч из ножен и прошелся по шее бывшей королевы. Всё произошло очень быстро. Она даже не успела испугаться или как-то измениться в лице. Дрожащее тело рухнуло на каменный пол, заливая алой жидкостью. Так же быстро определив хизгроу в направлении к Верхним, Шигео вышел из покоев. Его рубаха была безнадежно испорчена кровью ведьмы. Нужно было переодеться, но он не успел. На одной из террас столкнулся с Шисель и кучкой девушек, сопровождавших её. Милые создания запищали при виде окровавленного хранителя и бросились врассыпную. Шисель же наоборот встала, как вкопанная, боясь пошевелиться. Она с трудом верила в то, что произошло. И без сомнения была уверена в том, что произошло именно то, о чем она думала. Хранитель не проронил и слова, он обогнул застывшую девушку и направился дальше во двор, где его должен был ожидать заправленный жеребец, на котором он прибыл сюда.
– А как же папа? – вырвалось из девушки. – Он будет страдать!
Она развернулась к хранителю, тот тоже остановился и обернулся к лейсн.
– Пострадает дня три. Чары скоро выветрятся. Не волнуйся сильно. Просто будь с ним рядом.
Жеребец Дохи действительно уже был готов к путешествию. Тюки с провизией были прицеплены к седлу, запасные ножны и колчан так же были пристегнуты с правой более удобной стороны. Шигео вытер о край попоны меч и вложил его в ножны. Через мгновение уже был в седле и, направив своего верного друга к воротам, двинулся вон из города.

     Прямо на ходу стянул испачканную рубаху и переоделся в чистую, найденную в одной из привязанных котомок. Уже почти у выезда из города, его нагнали вооруженные всадники. Их было не меньше двадцати. И среди лиц, в выражениях которых читалось явное стремление защитить своего правителя, было одно, которое требовало к себе внимание больше, чем остальные. Тарис мучился от горя, как бы он гордо не старался восседать на своем гнедом, но остановить слезы был не в силах.
– Я дышал ею! – взревел лейсн. – Ты лишил меня женщины, которая украсила мою жизнь истинными чувствами, Шигео Сэки! Где правда в твоём законе? Представь мне доказательства того, что ты до сих пор несёшь службу Древу, а не используешь свое положение в своих личных интересах!
– Я не обязан отчитываться перед тобой, Тарис. Ты можешь обратиться с прошением в Орден. Тебе ответят на все твои вопросы и представят неопровержимые доказательства того, что твоя новая жена была ведьмой и использовала магию против своей семьи, что повлекло смерть ни одного хизгроу. Она не смогла снять своё проклятие, тем самым продолжала разносить вокруг себя опасность.

     Шигео очень спокойно отвечал хранителю Радуанша. Он понимал, что тот ещё находился под влиянием колдовства Силесты и не мог здраво оценивать всю сложившуюся ситуацию.
– Ты отказываешь мне в такой малости? Я хочу получить ответы на свои вопросы сейчас! Где документ, одобряющий казнь моей жены? И почему я не имел возможности проститься с ней должным образом? – слезы продолжали покрывать щеки мужчины.
– Ты слеп и глуп, Тарис. Единственная женщина, которая по-настоящему любит тебя, это твоя дочь!
Шигео махнул рукой чуть правее Тариса, тот обернулся назад и увидел Шисель, восседавшую на жеребце, чуть поодаль от всадников. Она с ужасом в глазах ждала исхода диалога между отцом и хранителем. Пусть там были бы сотни до зубов вооруженных всадников, она не сомневалась, что им не удастся справиться с Сэки.
– Тебе есть ради кого продолжать жить! – выкрикнул Шигео, чтобы и Шисель это слышала.
Тарис замолчал. А Шигео продолжил:
– Услышь меня, Тарис Килланс, в тебе сейчас буянит не твоё слово, а женщины, которая многие годы водила тебя за нос, только бы прятаться в стенах твоего дома от меня. Она достаточно натворила бед, отпусти её и займись дочерью.
– Ты – закон! Что я против Ордена? Но скажи мне, Шигео, что станет с моим племянником, о котором тебе стала известна информация, так долго хранившаяся в секрете.
Шисель вскрикнула от такого поворота событий. Она совершенно этого не ожидала. Прикрыв ладонью рот, девушка всматривалась в хранителя и так же, как и все остальные, ждала ответа.
– Я ещё не получил указаний по нему. Ты торопишь события, Тарис.
– А мне бы хотелось просто знать заранее, не придется ли мне оплакивать ещё один окровавленный труп, брошенный к стенам моего дворца.
– Я даю тебе слово, что Джастин вернётся в Радуанш живым. Я не вижу причин, по которым его нужно было бы срочно переправлять в Верхний мир.
Тарис задумался на мгновение. Глаза высохли и снова наполнились твердостью.
– Я взял твоё слово, хранитель! Я бы не хотел все свои силы кидать на поиски того, что могло бы усугубить твою жизнь, Шигео!
Сэки кивнул в знак согласия и подтверждения данного своего обещания. Правитель Радуанша развернул своего коня и направился обратно во дворец. Его верные подданные последовали за ним. Шисель осталась. Когда отец скрылся из виду, а топот копыт стих, она направила своего коня к Шигео.
– Я вас провожу до ворот.
Шигео был не против.
– У тебя есть, что мне сказать, Шисель?
– Да, – тихо ответила девушка.
Они двинулись вместе из города.
– Папа был рад, что Коджи умер, вы знали об этом?
– Рад? – удивился Шигео. – Как можно радоваться смерти? – он задумался. – Хотя… Может быть и ты рада, что Силеста мертва, и вы стоите друг друга: что отец, что дочь – одного поля зёрна!
– Была причина! – вспыхнула девушка. – А вы разнервничались! Может быть очень немножко, но это так!
Шигео бросил хитрый взгляд на спутницу:
– Ты постоянно пытаешься меня считать. Зачем?
– Вы мне интересны. О вас ходит столько историй и легенд. И мне очень повезло, что я знакома с вами. Мне завидуют все наши девушки… и многие мечтают о вас. И женами быть или просто любовницами. И во снах с вами…
– Всё-всё, хватит, я понял, – оборвал её мужчина. – Так что там со смертью Коджи?
– Капитан не просто так прибыл к нам. Он шёл с определённой целью, чтобы обговорить детали свадьбы между его дочерью и Джастином.
– Э-э…
– Вот именно, – вздохнула девушка. – Их предварительная помолвка состоялась уже очень давно, ещё перед рождением самой девочки, представляете. Но мы ждали совершеннолетия невесты, и вот оно наступило. А её отец прибыл к нам, чтобы убедиться в действии подписанного соглашения. Но, как вам уже стало известно, Джастин проигнорировал данное обещание и женился на другой. Ради неё он отправился в мир людей. Я, честно сказать, не осведомлена об истинных причинах перемещения. Но вы понимаете, какая бы разразилась неразбериха, узнай Коджи, что его дочь отвергли и так бессовестно кинули!
– Дела-а-а, – затянул Шигео и почесал затылок.
– И ещё!
– Что ж ещё-то? – встрепенулся мужчина.
– Вы влюблены! Это поняли все! А вы пытаетесь это так неумело скрыть, что я бы расхохоталась уже, не будь воспитана иначе. Разве хоть кто-нибудь в силах скрывать истинную любовь, когда он ею дышит на всех окружающих? А если ваша любимая, а я предполагаю, что это именно так, состоит так же, как и мы, из плоти и крови, то ею можно будет легко вами манипулировать или вас шантажировать. Я уверена, именно об этом говорил мой отец.
Шигео не на шутку напрягся. Насколько тяжело он переносил расстояние между ним и Эсфирь, одному Создателю было известно. А тут с каждым днём становилось всё интересней и интересней. Голова шла кругом от переизбытка информации и переживаний за любимую.
– На этом всё? – сквозь зубы процедил хранитель.
– Вы не можете быть со своей любимой. Так может быть она может быть с вами? Не легче ли защищать её, когда она будет рядом? – улыбнулась Шисель.
Шигео еле слышно завыл. Сейчас она так ему напомнила его Эсю, что он готов был расцеловать девушку за поднятое настроение.
– А сколько Джастин уже живет в мире людей? – перевел разговор в другое русло хранитель.
– Тридцать четыре года. Его жена тоже лейсн. Очень красивая, но странная девушка.
– Буду теперь знать.
Шисель замолчала лишь на мгновение и продолжила:
– Я вам верю, Шигео. Я верю, что вы сдержите обещание и вернёте моего брата в Радуанш живым.

     Хранитель чувствовал её глубокие переживания за своего родственника. Приятно было осознавать, что мир хизгроу так же, как и при начале своего существования, ещё имел место для любви, уважения и сострадания. Он так часто приходил к выводу, что сам просто не в состоянии любить по-настоящему, что откидывал в урну итоги от принятия очищающего напитка. Хранитель легко соглашался с тем, что попросту не нуждался в слабых чувствах, поэтому его организм и сознание с такой безудержностью избавлялись от гнетущего хлама. И если бы сейчас пришёл приказ об очередном очищении, его бы это очень сильно расстроило, но он бы без колебаний выполнил его.

     Шигео задумался. Задумался так крепко, что уже не слышал Шисель. А чего собственно он сам испугался? Эсфирь? Своих чувств или её? Она ещё и сама до конца не осознавала, как любит его. Но имел ли он право распоряжаться её судьбой, как своей собственной? Да он же сам никогда не был хозяином своих поступков, своих мыслей или заключений. Всё на что он был способен и осмеливался, это некие безобидные манипуляции, которые редко кого задевали в судьбах. Итог был один в любом случае, учитывая все законы «Книги», а если удавалось как-то сгладить острые углы в непонимании окружающих, то Шигео использовал эти возможности без колебаний, но предварительно все обдумав не один раз. Даже взять это письмо в Древо, с расписанным донесением на Джастина. Шигео не случайно передал его Шисель. Он надеялся, что оно попадет в руки Тарису, и тот самолично приложит свою руку к тому, чтобы его племянник вернулся в Радуанш живым. Ведь по всем законам, а Шигео это знал наверняка, Джастин не имел права продолжать жить ни среди людей, ни среди своего народа в их мире. Оставалось только уповать на сообразительность правителя Радуанша и дерзость Шисель, которая чаще раздражала своим любопытством, чем удивляла. Всё, что было в его силах, он уже сделал вовремя и безупречно.

     Эсфирь была намного младше его. Не то, чтобы на десятилетия, а на сотни лет! Шигео усмехнулся про себя, ведь она понятия не имеет, сколько ему на самом деле лет. Стариком он себя не ощущал, но и в голове уже не было места для сухих беззаботных мыслей. Шигео крепче сжал повод в руке. Он вспомнил о том, как девушка отреагировала на его многочисленные связи с противоположным полом. Она ревновала и даже не скрывала этого. А способен ли он ревновать её к кому-нибудь? Как гром среди ясного неба, новые чувства навалились на мужчину, и они ему совершенно не приходились по вкусу. Шигео собственноручно отдал принцессу на поруки Декстеру, Лину, Александру… Просто целый цветник из мужчин! И почему он об этом не задумывался раньше? Шигео завыл во весь голос.
– С вами всё в порядке? – тихо поинтересовалась Шисель.
– Болван!
– Что, простите?
– Всё отлично! – с иронией в голосе, вздохнул Шигео. – Забыл кое-что в своих покоях, – честно врал мужчина. – Но ничего важного, заберу потом, – он улыбнулся.
Тучи сгущались в его сознании. За Александра он сильно не переживал. Когда-то не переживал. Возможно, и до сих пор не переживает. Он ещё не совсем разобрался. Шигео нахмурился. А Лин? Образ брата встал перед глазами. Юный парнишка, без каких-либо изъянов на лице и теле, с обворожительной улыбкой и ясными карими глазами. Бойкий, общительный и такой бесстрашный, что своим поведением привлекал к себе внимание всех незамужних девушек Югурэ. Тем более он был свободным молодым хизгроу, не связанным цепью. Вопрос о его женитьбе ещё ни разу не обсуждался, ни с матушкой, ни с отцом. В конце концов, именно Шигео давал добро на вступление в брак всех своих братьев. Не дай создатель, Лин влюбится в его Эсфирь! О вкусах брата он знал не понаслышке. Шигео снова застонал.
– Вы ещё что-то забыли? – наигранно обеспокоилась Шисель.
Шигео взглянул на девушку. Та волшебным образом вернула его в реальный мир на своего жеребца Дохи.
– Забыл! – резко ответил он.
Мозги свои забыл, про себя рявкнул он. Вот же остолоп! Идиот! Мужчина глубоко вдохнул, выдохнул. Снова вдохнул, выдохнул. Ему срочно нужно было отдохнуть. Вот уже сколько ночей он не мог нормально выспаться, да и нескончаемый поток событий сбивал с толку. Нести службу, а в параллели ещё и придаваться размышлениям о жизнях своей и любимой, оказалось не из простых задач. Шигео с Шисель приблизились к главным белоснежным воротам города. Их никогда не держали закрытыми.
– Здесь попрощаемся, – остановил своего жеребца Шигео.
– Я бы могла проехаться с вами ещё, – с надеждой в голосе, проговорила девушка.
– В этом нет необходимости. А ты нужна отцу. И ему.
Шигео указал головой назад. За ними всё это время следовал юноша на коне. Видимо беспамятно влюблённый в девушку, хранитель это чувствовал на расстоянии. Шисель залилась краской и кивнула в знак согласия. Ей действительно отчасти хотелось быть рядом с Тарисом. Но осознавая, что отец ещё не полностью освободился от чар ведьмы, она бы предпочла заговорить с ним не раньше, чем через три дня.
– Вам бы отдохнуть, – решила высказаться девушка, словно прочитала его мысли. – Вы с каждой минутой теряете свою привлекательность.
– О-о… Шисель, спасибо тебе за столь откровенное замечание.
– Пожалуйста, – пожала плечами девушка. – Прощайте, – кинула она и развернула своего коня обратно в город.

     На слове прощай, Шигео уже полностью отключился от Радуанша, города Килланс, правителя Тариса и событий, которые произошли в эти три дня. Впереди его ждали не менее интригующие и сложные задания, которые требовали полного сосредоточения его внимания. Но Шигео принял для себя главное, какими бы делами его руки, ноги, глаза не были заняты, с этого момента он ни на секунду не сбросит или скроет в своей душе любовь к девушке. Он объявлял войну всему живому обоих миров. Он пойдёт против всей известной ему материи или игр душ, но сделает всё возможное, чтобы воссоединиться в вечном чувственном танце любви со своей избранницей.

– Почему ты уверена в том, что он специально это сделал? – всё ещё сомневался Тарис.
– Потому что, па-а-апа-а, – девушка потянула папа для большего внимания. – Он всегда сам отправлял все свои письма. А это отдал мне лично в руки.
Тарис опустил взгляд с дочери на свёрток на столе.
– А если это ловушка? Что у него в голове творится, одному Создателю известно.
Шисель не могла больше ждать. Она схватила свёрток.
– Тогда сама его открою! – заявила девушка.
– Нет!
Тарис подскочил с места и вырвал из рук дочери письмо.
– Если уж и ловушка, то попадусь я, а не ты.
Мужчина разломил печать Ордена и раскрыл сложенный лист бумаги. Внутри оказались еще два конверта, на первый взгляд абсолютно одинаковые, тоже запечатанные, а на листе текст и печать Шигео Сэки. Тарис стал читать. Дочь всматривалась в лицо отца, с которого в доли секунд уходила сама жизнь. Мужчина побледнел и схватился за горло. Это всё-таки была ловушка.
– Папа, что там? – с ужасом в глазах молила отца ответить Шисель.
– Выйди, – проскрипел он.
– Что? Что там? – запаниковала девушка.
– Выйди! – жестко выкрикнул он.
Шисель испугалась, но больше за отца, а не его поведения. На нём уже не было лица, мужчину всего трясло. Она ничего не понимала и из-за этого ещё больше мучилась, ругая себя, что настояла на прочтении письма. Девушка сделала несколько шагов назад, резко развернулась и выбежала из помещения.
– Откуда же ты всё знаешь, хранитель? – заорал мужчина в пустоту.
Он не смел разорвать письмо, а просто отшвырнул его от себя. Ухватился за край стола и так сильно сжал пальцы, что изящная резная кромка не выдержала, треснула и кусками стала осыпаться на пол.

     Шигео намеренно не выбросил окровавленную рубашку. Он давно научился оставлять за собой следы, которые могли бы натолкнуть его на определенные воспоминания. Такие, как он считал, которые были важны для него, как для не хранителя, и дополнительного анализа или реального осмысления. Снова окунув рубаху в воду и растерев уже в четвертый раз мыло по пятнам, мужчина признал, что вода была холоднее, чем казалась с начала его стирки. Пальцы перестали слушаться, а мыло так и норовило выскользнуть из руки.
– Я убил мать своей любимой, – вслух проговорил он.
Мужчина перестал натирать ткань и уставился в одну точку. Оценивать свои действия со стороны хранителя или обычного хизгроу, было ему не в новинку. В любом случае всегда перевешивали чашу весов закон и объективность его действий. Но в этот раз он убил не кого-то то там, а саму мать Эсфирь, бывшую королеву Силесту. Шигео в последний раз ополоснул рубаху в горной реке, выжал её, встряхнул и пошёл обратно к своей стоянке с разведённым костром. Кинув рубаху на ближайший куст, мужчина присел на корточки и подставил руки к огню.

     Темнело. Шигео не впервые приходилось ночевать в лесу на открытом воздухе. Его жеребец, распряженный и уже сытый, мирно дремал за деревом. Может всё-таки окунуться разок, он посмотрел в сторону реки. Глаза слипались, организм требовал отдыха. Вынимая из сумки яблоко и ломоть хлеба, его взгляд упал на записи, которые были сделаны ночью в гостинице под диктовку Декстера. Сколько времени прошло с того дня? Две-три недели, месяц? Это оказалось настоящим испытанием для него, столько времени не видеться и мучиться от незнания, что происходило с девушкой во дворце так далеко от него.

     Мужчина вынул записи и стал просматривать их, поворачивая к свету от костра, потому как иначе уже ничего не было видно. Пробежав глазами по двум страницам, он быстро справился со скудным ужином и принялся внимательно прочитывать их снова. Улыбка засияла на лице, в глазах заплясали искорки, в Шигео проснулся интерес. Как же ему хотелось прочитать всё до конца. Нужно взбодриться. Отложив листки на землю и придавив их камнем, он быстро стал стягивать с себя одежду.

     Горная река шумела, но совершенно не манила. Шигео прекрасно помнил о замерзших пальцах при стирке. Но если он не окунется, то точно уснет мордой в костре. Поболтав ногой в воде у берега и привыкнув к температуре, он прошептал фокхут три раза и, приложив тыльную сторону ладони левой руки к правому виску, жест был адресован Создателю, встряхнувшись всем телом, он ринулся в воду. Берег быстро уходил на глубину, но Шигео не смог войти и по пояс в этот омут сковывающего холода. Как только вода коснулась его полового органа, мужчина так громко заорал, что распугал птиц, спавших в зарослях на другом берегу реки. Весь лес, только что наполненный всевозможными дикими звуками, затих. И теперь только ругань хранителя, который уже вприпрыжку добирался до берега обратно, разлеталась между деревьями.

     Клацая зубами, он попытался растереть тело дрожащими руками одеялом, которое приготовил, как подстилку для ночлега у костра. Бросив это бесполезное занятие, он просто укутался весь в него и постарался расслабиться. Вынув одну руку, он ухватил листки и довольный улыбнулся. За деревьями фыркнул Дохи. Видимо проснулся от воплей своего хозяина.
– Теперь-то я не усну и всё прочту.

     Так думал Шигео. Но не успели его глаза добраться и до середины первого листа, как он уже спал без задних ног, рухнув лицом, правда, не в костер, но очень рядом, прямо на землю.